Эй, Анюта и Татьяна!!! А у вас чего, всё ещё нет адреса мейла? Аня, я тогда приеду и буду всё популярно рассказывать:))) А хошь--сама тебе заведу.

Ладно, пошла делами заниматься. А то эта сеть--зараза неописуемая!!! Завтра свадеб мало, но на работу идти всё равно надо. Вот на следующей неделе--просто жуть!!!! И баксы кончаются снова. Никакие кафешки не "светят" и даже не "мигают".
Ненавижу этот день. Который привёл меня в мир. Просто не выношу. Стать выше обстоятельств, нажраться вусмерть и что-то натворить?.. И разорвать какие-то неясные нити, ненужные, но настолько крепкие, что уже почти осязаемы!
Я не имею в виду--столичные. Иные, совсем иные.

Я ещё припрусь сегодня сюда:) Попозже.

СПАСИБО,ЗАРАНЕЕ ЗА ФОТКИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

СОЛНЫШКО,ПРИВЕТИК!ФОТО НА1Й СТР УБИЛО НАС... зАЧЕМ ТАК СРАЗУ...:(ЮЛИК ИСПРАВИТСЯ,ОН ВСЁ ПОЙМЁТ,ОН ХОРОШИЙ,БЕЛЫЙ И ПУШИСТЫЙ(ИНОГДА)....НЕ ЗАБЫВАЙ САЙТ Ф/К!ПИШИ!ЛЮБИМ!СКУЧАЕМ!:-)

СЕГОДНЯ ВРЕМЯ ДЛЯ СНОВ!!!!!
Снится старая школа. Сейчас это начальная школа, возле моей, где я училась. А был садик детский. Однажды мы заходили с подружкой за её братишкой. Уже переделали в школу.
Так вот, сон. Я, общаюсь с подругами. Там 2 этажа, на верхнем и находимся. Потом, вдруг, мне приспичивает идти вниз. Иду. Лестница, как в реальной школе,--произведение советского искусства. Крепкие ступеньки, довольно маленькие. (Детсадик же!) Крепкие перила. Голубой краской крашены, как в реале. Меня зовут девчонки, а я иду. Спускаюсь ниже и ниже. Уже темно, уже подвал.... Лестница, бывшая столь крепкой, расшатана, ступени шатаются под ногами, не видно никаких скрепляющих элементов, только сами ступени. Они почти уплывают под ногами... Перила кончились. И--впереди--ворота. Маленькие, как в кино про ковбоев, где они выходят из забегаловки с пистолетом. Решётчатые такие. Мне до ворот--подать рукой, но нет ступеней! Не за что держаться! За воротами--свет сверху. И так хотелось попасть в этот свет. Или встать под него, или упасть. Я знаю, что под уплывающими ступеняи--пустота, что за воротами тоже пустота, чёрная, молчащая пустота. Но хотелось дотянуться до того света. Он плывёт, он живой... Но я не могу! И разворачиваюсь, и поднимаюсь обратно.
Это было 10 лет назад. Сон был...

Продолжение
В Т О Р О Й В А Р И А Н Т "БЕЗ ВАС!!!"

Ошибался. Чем чаще проскальзывали к порогу мокрые окатыши иномарок с зажжёнными оранжевыми огнями наверху, тем чаще внизу мелькали разлохмаченные и растревоженные хлопья снега. Или прошивал воздух дождь ненавистно зелёного цвета. Или шорох листьев, поднятых ветром с самой площадки под окном.
Как быстро всё… Как быстро… Быстро как! Рестораны, кафе, забегаловки, наконец. Нет, пел он только своё. Но музыка продолжала снисходить к встревоженному челу, тогда как родной язык выходил из повиновения. Он забывался, истирался в смеси русско-английского арго и градин нецензурной лексики. Произносилось—шутя, а исчезало—в реальности…

Небо смеялось над ним, роняя уже, наверное, сотую звезду, и ливень нот, окатывавший с неожиданностью тропического, спешил найти закрепление на нотных листах, белёсыми пятнами разбросанных на полу. Музыка звучала и падала сверху гильотинным ножом на тишину и беспечность долгих, бессонных зимних ночей и межсезонных сумерек, и мокрые туманы вечно жданного лета. Последнее даровало тепло и свободу, беспроблемное общение с друзьями за пределами пыльного города, но крало и эти остатки Божественного дара.
Слов не было. Ни сейчас, ни после. Лишь звуки. Они не теряли своей актуальности, но были невычислимы и неразгадываемы обитателями остававшейся где-то внизу планеты Земля. Маленькой, такой смешной и разноцветной, как детский резиновый мячик, так же приближавшейся и удалявшейся с привкусом дурманяще сладкой сигареты. Он собирал и прочитывал снова и снова книги, журналы, собственные и чужие, но очень знакомые по песням записи, пытаясь перевести в относительно литературную форму мыслеобразы и иллюзии.
О, как их много!
Было. Стало. Есть. Оказывается, мир, в котором живёт человек—всего лишь иллюзия. Вчерашний день манил многоцветием и аплодисментами, и комплиментами, и просто моментами желанности. Музыканта ждали. Букеты орхидей и веточки мимоз, но не те, что несли их, не те, что держали, не те, что клали на сцену у царственных ног… Чьи они, эти руки? Чьи лица? Что представляли собою души, олицетворявшиеся полураскрытыми головками цветов и смотрящих с пола, окон, столов, синтезатора?..
Сейчас не важно. Можно будет потом разобраться. Со всеми познакомиться и поближе узнать, и понять, отчего так легко на душе, когда свет рампы слепяще вспыхивает в вышине, звучат вступительные аккорды Нового. Кто они, его первые слушатели и зрители? Как понять, чем дышат они и почему пришли сегодня на его первый концерт? Он обязательно это узнает позже, чуть позже. Сейчас пока нет времени. Надо спешить, надо бросаться в пламя человеческих пороков, чтобы противостоять, чтобы бороться с ними.

Этот взгляд… Эти глаза и руки, коснувшиеся сначала воздуха между личностями, потом—прижатые к сердцу.
Он не раз будет их замечать, всматриваться, но всё-таки не увидит никогда. Чья-то душа присутствовала с ним с этого момента постоянно.
Постоянно были стихи, открыточки и жёлтые лилии, несмотря на время года или суток.
Не сегодня. Завтра.
Не сегодня он отложит на несколько минут телефонный звонок, не сегодня позволит себе сжать маленькую ладошку и ответить майской улыбкой в осеннем, досаждающем грустью дожде, не сегодня узнает её. Он потом посмотрит в окно, и, отодвинув желтизну тюля, будет смотреть, утверждая где-то высоко наверху справедливость и необходимость существования юной души на Его Пути.
Он успеет. Он всё ещё успеет.

—Мама, включи телевизор! Там будет концерт. Я не могу дотянуться до розетки.

Декабрь закончился и наступил новый год, новый век, даровавший облегчение для всех и каждой в отдельности душ.

В Т О Р О Й В А Р И А Н Т "БЕЗ ВАС!!!"
—Без вас!..
Взрыв атомной бомбы, прозвучавший в ветреной ночи явившегося наконец декабря. Был тягостный месяц, наползавший предутренними морозами и дневной грязью, и луной, свысока и равнодушно рассматривавшей всё, что находилось внизу. Луной, которую когда-то очень хотелось назвать Мессией.
—Вы не догадываетесь, которая из тысячи причин привела вас сюда? Вам сорок четыре года, но время никогда ничего не меняло, оно не сможет помочь нам начать всё сначала теперь. Последнее совпадение, всеутверждающая закономерность и бумеранг, к вам возвратившийся! Вы меня вспомнили, но как суметь повторно забыть вас мне?.. Вот она, судьба ваша! Право проставления даты под завершённым произведением предоставляю вам.

Пальцы крошили четвёртую уже сигарету, не использованную по назначению. Молчали оба. Кружил голову и вплетал в реальность образы прошлого дым сигарет.
Его сигарет… Столь ясно он не осознавал ещё себя в пространстве, столь резкого окрика и охлеста по глазам ничья ещё человеческая фигура не являла.
Быть может, она и не числилась в списках людей? Да, так было бы удобнее. Удобнее жить. Без внезапных встреч в толпе, в клубах, концертных залах… Тогда понятна была бы Игра, затеянная небесами.

—Ах, да! Цветы на память. Вы ведь артист!
И букет жёлтых лилий на столе ресторана даже не находился в диссонансе с бутылкой мартини, поблёскивавшей под прожекторами и вспышками фотокамер. Танцевали все. Потом—лишь особо пьяные, потом—лишь она. Оказывалась в центре внимания снова и снова, мелькая под бликами осветителей и ослепителей, приковывая взгляды неутомимостью и прихотливой вычерченностью движений, вызывая уверенность в том, что каждый танец был отрепетирован с хореографом.
Не заметить было невозможно. Но невозможно было также и узнать. Каштановые локоны, белое платье до полу, изумрудно-зелёная змея на бёдрах…
Стоп!!! Это же не камень и не металл. Даже по одному украшению, оказывается, можно всё понять.
Но здесь!.. Она! Ведь же… Да не её ли видели полгода назад у М., покупающую немыслимого вида накидку из китайского шёлку? Видимо, тогда—не пригрезилось. Удача, супружество или стечение обстоятельств? Из забытого не только Богом, но и людьми Мухоловина—и к Максиму?.. Разум не признаётся, разум не хочет поверить.
Единственная из присутствовавших, знавшая все тексты, все ноты и взмахи ресниц, и повороты головы, и движения рук. В дыму сигарет исчезали лица, она—оставалась. И музыка звучала, и дух Божественного вдохновения опустился впервые за несколько лет на уставшее чело.
Они почти не разговаривали. Стояли напротив, как на ринге, пытаясь прочесть тайну и силу мысли.
Наверное, чего-то ждала. Потом—вот эти цветы в упаковке, ещё сохранившей тепло её рук, и поддерживаемое им, чтобы ничего не ушло из памяти, чтобы растаяло всё, а она—осталась.

А он не ждал. Не боялся уже ничего, кроме отсутствия бумажек в дорогом кожаном портмоне с бриллиантами. Даже этому нельзя было исчезнуть: цепочка чистых камешков называла его имя. Тем, кто его ещё помнил.
Деревья, заборы, автомобили, подобно сорвавшейся стреле летевшие к подъезду его большого дома. Любимого некогда, являвшегося в прошлом центром притяжения стаек бледных, взволнованных девчонок, с придыханием поднимавших взор на окна квартиры. Он выходил на балкон, и сотни маленьких сердечек взлетали навстречу, как пузырьки воздуха в воде. Их можно было поймать, но он не протянул руки ни разу, ни разу не задержал взгляда. Зачем? Они всегда будут внизу, а, кроме,—ожидаемый запах лилий, оставленных на ступенях подъезда.

В памяти остались несколько дней из восьми месяцев. За окном мелькали, мелькали сумерки я яркий свет, соседи называли это «стуками»… или «сутками»… а, впрочем, это уже неважно. Люди уделяют слишком большое внимание внешнему общению! Вот слово упало—и его не поднимешь,—такое оно тяжёлое! И рука, когда падает с постели—тоже такая тяжёлая… Даже веки часто не желали подниматься.
Когда окно раскрыли, чтобы смахнуть паутину и накопившуюся за зиму пыль, ворвались, как ураганный стон, май и песни воробьёв. Там было тепло и светло, и рука поднялась с пола, распахнулся мир. Проснулась.
Через неделю рука коснулась входной двери квартиры.

—Света! Света! Да повернись же, посмотри сюда!
Взгляд абсолютно ничего не выражал. Звуки срывались с губ, но складываться в слова не хотели, не могли… Слова были просто незнакомы, наверное… Отрывистость дыхания могла указать на повреждения внутренних органов.
Потом—«Скорая», снова визг тормозов и мелькание за окнами домов и магазинов.

—А она вообще-то дышала, когда вы забрали её?
—Да, но очень резко… И редко.
—Жить будет, конечно. Быть может, даже сумеет вас вспомнить. Вы родственница?
—Нет, мы лишь были знакомы.

—Нет!!!
О, нет, только не это…
Синий микроавтобус… Боже, боже, боже, пусть не смотрит на того, кто затмевал и затмит сейчас солнце!!! Не надо… Зачем—сюда, зачем?! Вперёд, надо дорогу надо, не на жёлтую иномарку!!!
Она закрыла лицо руками. Упала. Да, здесь не колхозная пыль, а бетон. Шевельнулись пряди волос, и сдвинулась влево голова. Жива. Очень хорошо.
—Мы едем дальше.
Они не слышали прощального окрика.

—Что?!... Кто?!... Зачем разрешили?!... Здесь решаю я!!!
Не смотря в глаза, не подбирая слов и выражений, метнулся в сторону, опрокинув стеклянную вазу с лилиями, задохнувшись от августовской духоты.
Скорее… Скорее! Пока не видел, пока взгляд не зацепился вольно или невольно на удивлённых и ошарашенных лицах всех присутствовавших. Пока стоит здесь вот, рядом, так близко и спасительно автомобиль и толпы охранников на выезде из двора. Кому какая разница, что он собирается делать?! Как зовут его… В каком он состоянии…
Он хотел бы увидеть их всех, юных и совсем взрослых, красивых и некрасивых, ночью, вчера, когда так остро сжималось в груди и прорезывало на лице узкие лезвия морщин чувство одиночества и бесприютности в весенних и летних ливнях! Чтобы сотни фотографий не напоминали,--как ярко и счастливо сияли звёзды, когда он выходил из концертного зала после целого дня работы. Чтобы всё снова вернулось.
«Мазда» рванулась с места, лавируя между прочими иномарками и байками, ошпарив волнами горячего воздуха и запахом бензина сотрудников милиции. За поворотом, на противоположной стороне дороги неожиданно возникла (не из воздуха ли?..) одинокая фигура Ещё Одной. Лучше бы их не было!!! В эту минуту лучше бы их вовсе не было никогда!!!
Ну и что, что не Раша?.. Зато там будет спокойно, зато никто не станет издеваться над неуклюжими попытками улыбаться сквозь маски убийственной грусти.

Ну ладно, желаю вам счастливой дружбы и общения через ночь в интернете, а я сваливаю куда подальше.
Больше не собираюсь "лезть в бутылку". Там хорошо, но вылезать--безумно сложно!!!
И про обыкновенную бутылку. На 3 сентября напьюсь так, чтобы не было больно и страшно за стираемые изо всех сил 14 лет идиотии.

И всё-таки мы увиделись 15 августа!

Ухожу и не прощаюсь...
Разве так бывает?

Классно! Прекрасное поздравление!
А мы все при чём. Лично у меня приподнятое настроение. Хотя маловероятно, что сегодня увижу Юлианчика. Хотела приехать в Москву пораньше и поздравить вместе с фан-клубом. А тут две семейные проблемы не дали уехать рано. Приеду к 19.00 и отдам подарок Евлампию. Молюсь, чтобы принял на вахте подарок. А то там один злой сидит, не принимает.

П О З Д Р А В Л Е Н И Е
ВАША МИЛОСТЬ, СВЕТЛОЕ СОЗДАНИЕ ЗЕМЛИ--ЮЛИАН!!!
Я ВАС ПОЗДРАВЛЯЮ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, С САМЫМ НАСТОЯЩИМ И ИСХОДНЫМ ПРАЗДНИКОМ ДЛЯ ЛЮБОГО ЧЕЛОВЕКА.
ПУСТЬ НЕБО БУДЕТ БЛАГОСКЛОННО К ВАШИМ ПОЖЕЛАНИЯМ И СТРЕМЛЕНИЯМ, ПУСТЬ СВЕТИТ ВСЕГДА ВАШЕ ЛЮБИМОЕ СОЛНЫШКО, ДАЖЕ СКВОЗЬ ГРОЗЫ И ЛИВНИ, ДАЖЕ--НОЧЬЮ!!!! ПОТОМУ ЧТО--ВАМ. ПОТОМУ ЧТО ВАМ ПОДАРЕНО ВРЕМЯ БЫТЬ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ ИМЕННО ЗАТЕМ, ЧТОБЫ ГОРЕТЬ И НЕ СГОРАТЬ, ЧТОБЫ ВСЕГДА ВЗОР ЮНЫХ ДЕВОЧЕК БЫЛ ОБРАЩЕН В СТОРОНУ КРАСОТЫ И СЧАСТИЯ!!!!
МЫ ЖДЁМ ВАС, МЫ ЖДЁМ ВАШИХ ПЕСЕН!!!!! ВЫХОДИТЕ ИЗ "ПОДПОЛЬЯ", ПРЕКРАСНОЕ ЧУДО ПРИРОДЫ!!!!!!!

А если день рождения Юлиана--то я-то здесь при чём?! Я тут вообще ни при чём, это же не мой день рождения... Я даже не имею никакого отношения к празднику.
Если вы всем ф/к пойдёте--расскажите. что и как, ладно?..
Совесть лично моя чиста: открыток много напосылала. Что ещё могу дарить, ну что?.. (При том, что это совершенно не требуется)

А оттого нас тут и держат, что у нас тоска, депрессия. И надо искать гармонию, обретать мудрость, выполнять жизненно важные миссии, помогать людям.

Что бывает с абсолютно довольными всем людьми, общеизвестно. Либо они тупеют от своего счастья и уподобляются сытой свинюшке, чей цикл - есть, хрюкать и спать. Никакого прогресса в совершенствовании души. Либо сознательно/несознательно заказывают себе смерть в молодом возрасте, ибо им тут делать нечего. Оно нам надо?

Серж, иди в баню, есть причины, чтоб размещать именно такую фотографию. И "Молчание ягнят" здесь вовсе ни при чём. Я даже не смотрела фильм.

Может, когда пройдут мои 25, тогда хоть чуть-чуть улягутся страсти, а то вечно тоска, депрессии, ну и в том духе... Хоть вешайся.